Опять дракон. Потому что – четверг.
May. 10th, 2007 11:28 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
mikulishnaЯ, как настоящая коварная Матильда, опять оборвала повествование «на самом интересном месте». Исправляюсь. Сегодня не будет резких движений к концу отрывка. И вообще, мы движемся к финалу. Вот только сразятся в рассветном небе два дракона и… Но не буду забегать вперед. Тем более что сегодня – еще не конец.
К морю мы вышли с первыми лучами рассвета. Скалистый берег был пустынным. Сколько ни всматривайся, сколько ни напрягай глаза – только волны, небо и скалы.
- Ты уверен, что мы пришли в нужное место? – спросила я у лепестка, поеживаясь от по-утреннему холодного ветра.
- Да.
- Ты точно не ошибся? Ведь этот твой дядя так и не сказал, где именно будет с тобой… встречаться. А то потом объявит, что ты струсил…
- Нет, Рута, он не упустит такой прекрасной возможности навсегда избавиться от соперника. А что касается места для, как ты сказала, «встречи»… Ты же слышала: ни скал, ни земли, только он и я… Здесь крутые обрывы на много метров вглубь. Тот, кто, раненный, упадет в море, выбраться на берег уже не сможет. К тому же – течение…
Я вздохнула. Мара и Стирх стояли рядом с нами, крепко взявшись за руки. Самое страшное – это осознавать, что твоему другу грозит опасность, даже верная гибель, и быть не в состоянии ему помочь. За нашими спинами были все те, с кем мы успели подружиться за эти дни. Каменным изваянием замерла Бабушка Агг’ привычно притихла маленькая Хайре. Ее дружочки даже не пытаются развеселить рыженькую подружку. Фардор нервно постукивает когтем по камням. Буз всматривается куда-то в горизонт. Буз… Постой, что-то ж было с ним связано…
- Янтарь! Янтарный амулет для Мары! – вскрикнула я. – Лепесток, слушай, может, попросим Буза за ним слетать?! Может, Мара совладает со своей силой и поможет тебе?!
Дракон покачал головой.
- Спасибо, Рута… Мне действительно может помочь только чудо. Но – не от Мары… Да и не успеет Буз никуда слетать. Поздно уже.
Я оглянулась. От дальних скал отделилась большая черная тень. Как наш друг почувствовал приближение дядюшки – не знаю. Наверное, его нервы были настолько напряжены, что он сейчас почувствовал бы даже блоху, спрыгнувшую с камня. Если бы от этой блохи зависела его жизнь – почувствовал бы. Уверена.
Но Черный дракон – не блоха. Его не стряхнешь брезгливо, не раздавишь ногтем… Он сам раздавит кого угодно – и даже вряд ли это заметит.
- Мне страшно… - всхлипнула Мара и спрятала личико на груди Стирха. А парень, бледный до синевы, закусил губу, сжал кулаки… Ему, пожалуй, было труднее всех. Он знал Лепестка намного дольше, чем Мара и я. Он вырос, считая себя опекуном дракона. И всю свою жизнь Стирх знал, что у него есть прекрасный друг. Теперь же от него уже ничего не зависит.
Черный дракон пролетел над нами, заложил широкий круг над морем… Он открыто демонстрировал нам свою силу, мощь, уверенность в себе. ОН желал, чтобы у тех, кто стоял сейчас на скалах, не возникло и тени сомнения в исходе предстоящего поединка. Затем, опустившись на самый край обрыва, не поздоровавшись – зачем? – спросил насмешливо:
- Ну что, Агг’-Арк, готов стать огарком?
Лепесток не ответил. Передернул плечами, совсем по-человечески, и, раскинув крылья, оттолкнулся от скалы. Черный дракон взлетел в воздух мгновение спустя.
Некоторое время они летели рядом. Ни дать ни взять, нежно любящие друг друга родственнички» Потом, отлетев от берега на солидное расстояние, разделились и полетели, подсвечиваемые рассветными лучами, в противоположные стороны.
Подчиняясь какому-то неведомому сигналу, драконы повернули навстречу друг другу. Я поняла, что поединок начался.
Драконы летели, сближаясь. Еще немного, и стало понятно, что летят они на одной линии, лоб в лоб, и если кто-нибудь из них не свернет, то столкновения не избежать… Буквально в последний миг Лепестку удалось увернуться из-под удара…
На стороне нашего друга была молодость – но он так недавно стал на крыло! Он был легким – но в данном случае это было скорее недостатком, чем достоинством. Его противник, конечно, был старше, грузнее, неповоротливее – но его фигура излучала мощь, уверенность, силу. В конце концов, это был не первый его поединок.
Драконы снова сближались. На этот раз Лепесток уворачиваться не стал. У него не получилось ни нанести удар, ни прицельно дохнуть огнем. Зато Черный торжествовал: его мощная когтистая лапа вспорола чешую на спине соперника. Я так подробно рассмотрела это всё – не удивляйтесь! – благодаря какому-то магическому эффекту, который возникал то и дело в месте поединка. Когда драконы находились на большом расстоянии, мы видели их так, как и должны видеть летящих в небе драконов. Но стоило им сблизиться на расстояние нескольких взмахов крыльев – и в воздухе перед ними словно возникала линза, и тогда можно было видеть и чешую, и отблеск солнца на вспотевших спинах, и выражение лиц – не морд же! – непримиримых врагов…
Мир вокруг словно замер. Даже прибой, по-моему, утих. Во всяком случае, тишина была – зловещая, осязаемая, душная...
А драконы снова летят навстречу. Сильные крылья рассекают воздух. Мара и Стирх стоят рядом со мной на самом краю обрыва. Когда и как мы оказались тут, на самой кромке - не спрашивайте, не знаю. Только если я сделаю еще хоть полшага, то исхода поединка просто не увижу. А так краем глаза я могу видеть моих друзей – когда осмеливаюсь на мгновение отвлечься от неба. А там вот-вот разгорится, быть может, решающая схватка…
Они мчатся навстречу – неудержимо, неотвратимо. И – почти одновременно – два сполоха огня обагряют небо. Удар двух тел, рывки лап – и я до крови закусила губу, Стирх замер статуей, а Мара сжала маленькие кулачки так, что костяшки пальцев побелели. Потому что от извивающейся драконьей груды отрывается гибкий силуэт и начинает полет в водную бездну. Медленно – словно не сквозь воздух падает, а сквозь густой и липкий кисель…
- Не-е-е-е-е-е-е-ет!!!
Вопль оглушает; я не сразу понимаю, что это из моего горла вырвался крик ужаса. Стирх отворачивается – он не может видеть, как гибнет в волнах его друг. Маленькая волшебница в немом, бесполезном отчаянии тянет руки к гибнущему Лепестку. И вдруг… Я даже о драконах забыла. Что же она делает, эта девчонка?! Мы же сейчас все погибнем! Ведь огненный шар, вспыхнувший между ее ладонями – не тот спокойный, темно-зеленый, с которым она справится! Шар этот ослепляющей белизны и такой величины, что, кажется, сейчас оторвет от земли неосторожную волшебницу. Или взорвется – тут уж никакой перстень тебе, Рута, не поможет, будь он хоть трижды оберегом! Я с трудом заставляю себя найти взглядом падающего дракона. Еще несколько мгновений – и он рухнет в воду… Но над самыми волнами Лепесток выравнивает полет и, чиркнув лапами оп поверхности моря, снова устремляется в высоту – к противнику, уже торжествовавшему свою победу.
- Он сумел! Он поднимается! Стирх, он живой!!! – кричу я. Что-то кричит в ответ Мара, и я замечаю, что в ее руках уже нет опасного шара, но пальчики ее почему-то светятся. Сколько уверенности появилось в ее фигурке – как она расправила спинку, как вскинула голову… Но я спрошу ее обо всем потом – когда будет время. А сейчас – небо и драконы, старый и юный – непримиримые враги.
Я не уловила, в какой момент произошел перелом в ходе битвы. Но только Лепесток, обманным движением пропустив Черного дракона вниз, обрушился на него всей своей немалой тяжестью. Удар, еще удар, огненный сполох… И вот уже только один дракон медленно летит к берегу – устало, но спокойно, с достоинством.
- Лепесток… - широко улыбается Стирх и плачет, упав на колени и зарыв ладонями лицо. Я обнимаю Мару. Мы ждем, пока Лепесток опустится на скалы, на ту землю, откуда его теперь уже никто никогда не прогонит.
Лепесток тяжело опустился на землю. В ответ на приветственные возгласы друзей-драконов устало взмахнул крылом и… упал ничком, будто подрубленный… Маленькие дракончики сыпнули к нему, но первым возле друга оказался Стирх. Он схватил его за шею, припал к груди, потом провел рукой по носу Лепестка, выпрямился и сказал нам всего одно слово:
- Спит…
Мы с Марой и Стирхом так и остались рядом с Лепестком – на том самом плато, где ожидали исхода поединка драконов. Мы ведь тоже не спали больше суток. Устроившись около крепко спавшего дракона, мы тоже уснули. Не знаю, как моим друзьям, а мне твердое ложе нисколько не мешало.
Проснувшись, я не стразу вспомнила, почему сплю под открытым небом, а не в обжитой и уютной пещере. Неподалеку горел костер, у которого хлопотала хозяйственная Мара.
- У нас сегодня не только выездной ночлег, но и выездной завтрак?
- Ты уже проснулась?
- Нет, сплю! И разговариваю с тобой во сне! Где Стирх?
- Его куда-то Фардор увел… Ты что кушать будешь? – поинтересовалась Мара, переворачивая жарящиеся на костре лепешки.
- А что, есть выбор? – хмыкнула я и ушла к ручью – умываться.
Завтракали мы вдвоем. Молча. Но во мне (да и в Мариной головке, уверена!) клокотали мысли по поводу вчерашних событий и грозились вот-вот вырваться наружу.
Я еще дожевывала последний кусок, когда Мара (она вообще клюет, как воробей) задумчиво произнесла:
- Если бы ты знала, Рута, как я вчера испугалась…
- Это когда? – проглотила я последние крошки.
- Когда Лепесток падал в море… У меня чуть сердце не остановилось…
- А как я испугалась… Когда увидела в твоих руках огненный шар! Белый! Я же помню, как ты говорила: пока шар зеленый или желтый, ты можешь его контролировать, а когда он белым становится – всё, поминай как звали! А тут гляжу – у тебя сразу белым полыхнуло! Я с перепугу и о драконах забыла. Ну, думаю, сейчас ка-ак шарахнет!..
- Чего-чего ты испугалась? – хитро прищурилась Мара, сделала едва уловимое движение пальчиками – и над ее ладонью закружилось белоснежное огненное «яблочко». – Вот этого шарика? Или этого? Или вот его?
Повинуясь мариным ладошкам, перед нами один за другим вспыхивали и гасли разноцветные огни. Потом с земли поднялся в воздух небольшой камень, завертелся вокруг своей оси… и вот уже у меня на коленях лежит идеальный мраморный шар, совершенно гладкий, блестящий и теплый. Виляя мое изумление, Мара расхохоталась:
- Рута, ты что, еще не поняла?! Я овладела своей силой! Теперь я – волшебница, настоящая, очень сильная! Конечно, мне еще надо много учиться, но теперь я все смогу! Ой, как это здорово! – И Мара снова засмеялась – счастливо, по-детски! Я никогда еще не видела ее такой. Ну вот, еще кому-то наше путешествие пошло на пользу.
Пока Мара делилась со мной радостью, проснулся Лепесток. Улыбнулся нам, расправил крылья, потянулся, как котенок…
- Как спалось Могучему Властителю Великой Страны Драконов? – с шутливой почтительностью в голосе спросила я.
- Великолепно – как это ни странно.
- Но почему это должно быть «странным»? – заметила наша рассудительная Мара. – Ты победил, все опасности и волнения уже позади.
- Думаешь? По-моему, всё еще только начинается, - ответил дракон. – Ведь у моего покойного дяди были не только противники, но и сторонники.
- «Покойный дядя»… - как бы между прочим повторила я. – Неплохо звучит, а? Слушай, дружище! – С риском поцарапать ладонь я потрепала Лепестка по голове, - Рядом с тобой ведь такие… такие гранды! Фардор – шикарный, сильный; Буз – не без странностей, но…; Бабушка Агг’ – сам знаешь, ее мудрости и житейского опыта не на один десяток ящеров хватит! Ну и мы тоже чего-то стоим, особенно теперь, когда Мара – о, ты же еще не знаешь главной новости! – когда Мара у нас стала настоящей волшебницей!
Мне, кажется, удалось удивить дракона!
- Да… - выдохнул он вместе со струйкой дыма. – В таком случае я бы поостерегся вставать на пути у будущей Великой Волшебницы!.. – вот только интересно: иронизировать Лепесток всегда любил или у меня подцепил эту «болячку»?
А наша «будущая великая» даже не смутилась. Восприняла все как должное. Кивнула так милостиво, мол, да-да, за эти слова вам пара грешков простится… быть может… а может, и нет…
- Так что тебе, по-моему, нечего бояться дядюшкиных сторонников, - подвела я итог. – С такой гвардией…
- Ты еще кое-кого забыла, - подмигнул мне Лепесток.
- Забыла? Ты, наверное, об этой… как ее… - мне было неловко произносить имя белобрысой драконицы. Куда легче Былов се списать на мою неспособность произнести Угадайкино имя.
- Нет, я не о сестрице Угг-д’-Арк. А вот нашу рыженькую подружку и ее приятелей я бы не стал сбрасывать со счетов.
Теперь пришел мой черед удивляться. Ничья. Так и запишем…
- Что? Ты имеешь в виду проказницу Хайре и остальную мелочь?!
- Ты всерьез рассчитываешь на их помощь? – поддержала меня и Мара.
- Конечно. Потому что они ой как на многое способны… Я даже думать не решаюсь, до какой степени простираются их способности. Знаете, девочки… Мне кажется, что в этих малышах собралась вся вековая мощь драконов – она еще дремлет, но уже начинает осторожно «прощупывать» окружающий ее мир. Во всяком случае, остатки магии на нашей земле они чувствуют, как никто другой. Да ты сама, Рута, с этим столкнулась! Кто, как не Хайре, привел тебя на Священную Поляну?
- Какую поляну? – не поняла Мара. Вот Мрак, я же за всей этой суетой с праздником и поединком не рассказала им со Стирхом о своей находке! Не потому что забыла или хотела утаить такую новость. Просто времени не было. В двух словах о таком не расскажешь.
- Ой, Марочка, я потом тебе всё покажу и объясню, ладно? – виноватой скороговоркой зачастила я. И тут же поспешила перевести разговор на чешуехвостых малявок. Лепесток – ему самому хотелось поделиться с нами по поводу мелочи – охотно поддержал мою игру.
- Да уж… А вспомните, как малыши поспевают всюду, что происходит или только намечается хоть сколько-нибудь важное или интересное событие! Честное слово, мне иной раз кажется, что у нас подрастает не шестеро малышей, а раза в три больше! И я не удивлюсь, если вскоре выяснится, что Хайре с приятелями умеют перемещаться не только в пространстве, а и во времени!
Я даже присвистнула. Мара спросила, нахмурив бровки:
- Ты что, всерьез так думаешь?
- Поживем – увидим, - философски подвел черту Лепесток.
Теперь, когда наш друг вступал в свои права, мы видели его редко. Он исчезал на рассвете, появлялся глубокой ночью – причем далеко не каждой. Прибывал он непременно в сопровождение Фардора или Буза, а через некоторое время к ним присоединился еще один молодой дракон. Он держался отстраненно, был очень серьезен. Но Лепесток шуток по этому поводу не воспринимал. Как-то Стирх, кивнув в сторону «новичка», толкнул в плечо друга:
- Что, Лепесток, личной охраной обзавелся?
- Да, - веско сказал новый повелитель драконов. А мне стало страшно: Стирх ведь не видел, как мгновенно вскинулся «новенький», и только взгляд Лепестка остановил его. Больше на тему телохранителя никто из нас не шутил.
Так что днем я оставалась в гордом одиночестве. Потому что Мара со Стирхом исчезали тоже. Маленькая волшебница уходила далеко в горы – подальше от обитаемых мест – и начинала практиковаться в магии. Она вспоминала то, чему учили ее в магической школе, снова проходила азы, закрепляла навыки…
- Понимаешь, Рута, - делилась она со мною, когда по вечерам мы сидели у костра, - это как плавать учиться. Пока не умеешь – страшно, глубины боишься, не доверяешь ей… А когда научился чувствовать воду, научишься плавать – не понимаешь, почему боялась. Понимаешь?
- Угу, - кивала я. – Хорошее сравнение. Доступное. Особенно если учесть, что я плавать так и не научилась и до сих пор панически боюсь воды!
Мара смущенно улыбалась, передергивала плечиками, пыталась перевести разговор в другое русло… Но хватало ее ненадолго. Не проходило и нескольких минут, как снова ее монолог начинал крутиться вокруг магии.
Впрочем, польза от проснувшихся Мариных способностей была несомненной даже для меня. Не приходилось, к примеру, самой разводить костер или просить о помощи в этом сложном деле кого-то из драконов. Маре было достаточно махнуть небрежно пальчиком в сторону сложенного в очаге хвороста – и веселый огонек вспыхивал и с аппетитом жевал хрустящее топливо.
А я… Я все чаще вспоминала Мосты. Какой ни убогой выглядела моя хижина, она была моим домом. Это было первое по-настоящему мое жилье. Я скучала по моей скрипучей двери, по привычному аптечному запаху, по моей любимой ступке в которой перетерла столько всего… Я даже по моим «конкуренткам соскучилась – без ссор с травницей и знахаркой жизнь была какой-то пресноватой. Вот им в Мостах без меня раздолье! Ну ничего, дорогуши, вот я вернусь, вот только вернусь я…
Сидеть в одиночестве возле пещеры было неуютно. И я тоже уходила бродяжничать. Мне не хватало степных просторов, но горы я успела полюбить. И хотела насмотреться на них вволю, пока не оставила их – быть может, навсегда.
Я бродила и уже знакомыми тропинками, и открывала дл себя новые переплетения каменных лабиринтов. Заблудиться я не боялась. Если я чувствовала, что заплутала, мне нужно было только зажмуриться и сделать несколько шагов – и я неизменно оказывалась на Священной Полянке. Кстати, а ведь ни Стирху, ни Маре я так пока о ней и не рассказала. И не горю желанием, если честно. Ну может у меня быть собственная маленькая тайна?!
Однажды мои неисповедимые пути-дорожки вывели меня к берегу, где несколько дней назад мы все с тревогой ожидали исхода поединка двух драконов. У края обрыва над морем стояла Угг’… Мрак, я так и не научилась выговаривать полное имя Угадайки!
Я не сразу ее заметила, а когда заметила, хотела тихонько уйти. Мне было неловко ее тревожить. Все-таки, как ни крути, а дружбы между нами не получится. С появлением в горах нашей компании рухнул ее мир, жизнь красавицы-дракона перестала быть простой и понятной. Ее отец поступил подло по отношению к Лепестку. Но ведь для самой Угадайки Черный дракон наверняка был заботливым и любящим отцом.
Я хотела, как уже сказала, уйти незаметно, но не успела. Угадайка, не оборачиваясь – как она почувствовала мое присутствие? – сказала:
- Не уходите, Рута. Мне нужно поговорить.
- Со мной? – очень «умно» отозвалась я.
- Я хотела говорить с кем-нибудь из вас, людей. Пожалуй, вы, Рута – это самый лучший вариант. Я каждый день прихожу сюда. Почему-то у меня была уверенность, что вы сюда еще вернетесь.
Вот именно… говорят, что преступники всегда возвращаются на место совершенного преступления. Вслух я этого не сказала – хоть тут ума у меня хватило. Вслух я сказала другое:
- А мне казалось, вы нас избегаете – после всего, что произошло.
Угадайка качнула головой:
- Да нет, я не вас избегаю. Я в эти дни вообще почти ни с кем не общаюсь. Мне хочется, рута, чтобы вы знали – и конкретно вы, и ваши друзья: у меня нет на вас ни злобы, ни обиды. Конечно, мне больно, что погиб мой отец. Я очень его любила. Но я стараюсь объективно воспринимать ситуацию.
Я вздохнула:
- А знаете, ни я, ни Стирх с Марой до конца не верили, что лепесток выстоит.
- Лепесток… - кажется. Угадайка чуть улыбнулась. – Я очень за него боялась. Он такой… Он мне очень понравился, с смой первой встречи. – А она, оказывается, романтичная натура! В самом деле, что я знаю об это молодой драконице? А она, продолжая глядеть куда-то в море, спросила: - Рута, а почему вы зовете Агг’-Арка Лепестком?
- Почему? – я тоже улыбнулась. – Видите ли, до недавнего времени мы вообще его никак не называло. Ну, дракон и дракон. Он-то в нашей деревне один был. Уже потом, когда путешествовали, дали ему имя. У него язык – как лепесток пламени. Вот так и вышло… Кстати, а его драконье имя что обозначает?
- «Агг’-Арк» - значит «частица вечного священного пламени». Так что, в общем, вы просто перевели его имя на свой, человеческий язык.
Мы помолчали. Потом Угадайка заговорила слова:
- Чем он сейчас занят?
Я чуть было не ляпнула: «Кто?» - но вовремя спохватилась. Как будто драконица могла спрашивать о Стирхе!
- Я мало вижу сейчас лепестка. Он почти ничего не рассказывает о своих делах. Наверное, сильно устает. И его всегда сопровождает кто-то – то Буз, то Фардор, а то какой-то не знакомый мне дракон. Думаю, - охрана – это была идея не Лепестка… не Агг’-Арка. – Я все-таки выговорила это!!! – вероятно, старшие драконы опасаются мести со стороны приверженцев Черно… вашего отца, Светлая.
- ему незачем бояться. С моей стороны ему ничего не грозит. Мстить я тоже не буду. Это просто не имеет смысла. Что же касается тех, кто поддерживал отца… надеюсь, моего влияния хватит, чтобы удержать их от неразумных поступков. И… Рута, как ты думаешь. Агг’-Арк сможет когда-нибудь перестать видеть во мне врага?
- Да ты что? – от неожиданности я тоже перешла на «ты». – Он никогда не считал… не видел… не думал о тебе плохо. Лишь бы ты когда-нибудь смогла его простить.
- Я стараюсь. Не скажу, что это легко. Спасибо вам, Рута. Мне очень был нужен этот разговор.
- Мне, кажется, тоже, - ответила я. Но меня уже никто не слушал…
К морю мы вышли с первыми лучами рассвета. Скалистый берег был пустынным. Сколько ни всматривайся, сколько ни напрягай глаза – только волны, небо и скалы.
- Ты уверен, что мы пришли в нужное место? – спросила я у лепестка, поеживаясь от по-утреннему холодного ветра.
- Да.
- Ты точно не ошибся? Ведь этот твой дядя так и не сказал, где именно будет с тобой… встречаться. А то потом объявит, что ты струсил…
- Нет, Рута, он не упустит такой прекрасной возможности навсегда избавиться от соперника. А что касается места для, как ты сказала, «встречи»… Ты же слышала: ни скал, ни земли, только он и я… Здесь крутые обрывы на много метров вглубь. Тот, кто, раненный, упадет в море, выбраться на берег уже не сможет. К тому же – течение…
Я вздохнула. Мара и Стирх стояли рядом с нами, крепко взявшись за руки. Самое страшное – это осознавать, что твоему другу грозит опасность, даже верная гибель, и быть не в состоянии ему помочь. За нашими спинами были все те, с кем мы успели подружиться за эти дни. Каменным изваянием замерла Бабушка Агг’ привычно притихла маленькая Хайре. Ее дружочки даже не пытаются развеселить рыженькую подружку. Фардор нервно постукивает когтем по камням. Буз всматривается куда-то в горизонт. Буз… Постой, что-то ж было с ним связано…
- Янтарь! Янтарный амулет для Мары! – вскрикнула я. – Лепесток, слушай, может, попросим Буза за ним слетать?! Может, Мара совладает со своей силой и поможет тебе?!
Дракон покачал головой.
- Спасибо, Рута… Мне действительно может помочь только чудо. Но – не от Мары… Да и не успеет Буз никуда слетать. Поздно уже.
Я оглянулась. От дальних скал отделилась большая черная тень. Как наш друг почувствовал приближение дядюшки – не знаю. Наверное, его нервы были настолько напряжены, что он сейчас почувствовал бы даже блоху, спрыгнувшую с камня. Если бы от этой блохи зависела его жизнь – почувствовал бы. Уверена.
Но Черный дракон – не блоха. Его не стряхнешь брезгливо, не раздавишь ногтем… Он сам раздавит кого угодно – и даже вряд ли это заметит.
- Мне страшно… - всхлипнула Мара и спрятала личико на груди Стирха. А парень, бледный до синевы, закусил губу, сжал кулаки… Ему, пожалуй, было труднее всех. Он знал Лепестка намного дольше, чем Мара и я. Он вырос, считая себя опекуном дракона. И всю свою жизнь Стирх знал, что у него есть прекрасный друг. Теперь же от него уже ничего не зависит.
Черный дракон пролетел над нами, заложил широкий круг над морем… Он открыто демонстрировал нам свою силу, мощь, уверенность в себе. ОН желал, чтобы у тех, кто стоял сейчас на скалах, не возникло и тени сомнения в исходе предстоящего поединка. Затем, опустившись на самый край обрыва, не поздоровавшись – зачем? – спросил насмешливо:
- Ну что, Агг’-Арк, готов стать огарком?
Лепесток не ответил. Передернул плечами, совсем по-человечески, и, раскинув крылья, оттолкнулся от скалы. Черный дракон взлетел в воздух мгновение спустя.
Некоторое время они летели рядом. Ни дать ни взять, нежно любящие друг друга родственнички» Потом, отлетев от берега на солидное расстояние, разделились и полетели, подсвечиваемые рассветными лучами, в противоположные стороны.
Подчиняясь какому-то неведомому сигналу, драконы повернули навстречу друг другу. Я поняла, что поединок начался.
Драконы летели, сближаясь. Еще немного, и стало понятно, что летят они на одной линии, лоб в лоб, и если кто-нибудь из них не свернет, то столкновения не избежать… Буквально в последний миг Лепестку удалось увернуться из-под удара…
На стороне нашего друга была молодость – но он так недавно стал на крыло! Он был легким – но в данном случае это было скорее недостатком, чем достоинством. Его противник, конечно, был старше, грузнее, неповоротливее – но его фигура излучала мощь, уверенность, силу. В конце концов, это был не первый его поединок.
Драконы снова сближались. На этот раз Лепесток уворачиваться не стал. У него не получилось ни нанести удар, ни прицельно дохнуть огнем. Зато Черный торжествовал: его мощная когтистая лапа вспорола чешую на спине соперника. Я так подробно рассмотрела это всё – не удивляйтесь! – благодаря какому-то магическому эффекту, который возникал то и дело в месте поединка. Когда драконы находились на большом расстоянии, мы видели их так, как и должны видеть летящих в небе драконов. Но стоило им сблизиться на расстояние нескольких взмахов крыльев – и в воздухе перед ними словно возникала линза, и тогда можно было видеть и чешую, и отблеск солнца на вспотевших спинах, и выражение лиц – не морд же! – непримиримых врагов…
Мир вокруг словно замер. Даже прибой, по-моему, утих. Во всяком случае, тишина была – зловещая, осязаемая, душная...
А драконы снова летят навстречу. Сильные крылья рассекают воздух. Мара и Стирх стоят рядом со мной на самом краю обрыва. Когда и как мы оказались тут, на самой кромке - не спрашивайте, не знаю. Только если я сделаю еще хоть полшага, то исхода поединка просто не увижу. А так краем глаза я могу видеть моих друзей – когда осмеливаюсь на мгновение отвлечься от неба. А там вот-вот разгорится, быть может, решающая схватка…
Они мчатся навстречу – неудержимо, неотвратимо. И – почти одновременно – два сполоха огня обагряют небо. Удар двух тел, рывки лап – и я до крови закусила губу, Стирх замер статуей, а Мара сжала маленькие кулачки так, что костяшки пальцев побелели. Потому что от извивающейся драконьей груды отрывается гибкий силуэт и начинает полет в водную бездну. Медленно – словно не сквозь воздух падает, а сквозь густой и липкий кисель…
- Не-е-е-е-е-е-е-ет!!!
Вопль оглушает; я не сразу понимаю, что это из моего горла вырвался крик ужаса. Стирх отворачивается – он не может видеть, как гибнет в волнах его друг. Маленькая волшебница в немом, бесполезном отчаянии тянет руки к гибнущему Лепестку. И вдруг… Я даже о драконах забыла. Что же она делает, эта девчонка?! Мы же сейчас все погибнем! Ведь огненный шар, вспыхнувший между ее ладонями – не тот спокойный, темно-зеленый, с которым она справится! Шар этот ослепляющей белизны и такой величины, что, кажется, сейчас оторвет от земли неосторожную волшебницу. Или взорвется – тут уж никакой перстень тебе, Рута, не поможет, будь он хоть трижды оберегом! Я с трудом заставляю себя найти взглядом падающего дракона. Еще несколько мгновений – и он рухнет в воду… Но над самыми волнами Лепесток выравнивает полет и, чиркнув лапами оп поверхности моря, снова устремляется в высоту – к противнику, уже торжествовавшему свою победу.
- Он сумел! Он поднимается! Стирх, он живой!!! – кричу я. Что-то кричит в ответ Мара, и я замечаю, что в ее руках уже нет опасного шара, но пальчики ее почему-то светятся. Сколько уверенности появилось в ее фигурке – как она расправила спинку, как вскинула голову… Но я спрошу ее обо всем потом – когда будет время. А сейчас – небо и драконы, старый и юный – непримиримые враги.
Я не уловила, в какой момент произошел перелом в ходе битвы. Но только Лепесток, обманным движением пропустив Черного дракона вниз, обрушился на него всей своей немалой тяжестью. Удар, еще удар, огненный сполох… И вот уже только один дракон медленно летит к берегу – устало, но спокойно, с достоинством.
- Лепесток… - широко улыбается Стирх и плачет, упав на колени и зарыв ладонями лицо. Я обнимаю Мару. Мы ждем, пока Лепесток опустится на скалы, на ту землю, откуда его теперь уже никто никогда не прогонит.
Лепесток тяжело опустился на землю. В ответ на приветственные возгласы друзей-драконов устало взмахнул крылом и… упал ничком, будто подрубленный… Маленькие дракончики сыпнули к нему, но первым возле друга оказался Стирх. Он схватил его за шею, припал к груди, потом провел рукой по носу Лепестка, выпрямился и сказал нам всего одно слово:
- Спит…
Мы с Марой и Стирхом так и остались рядом с Лепестком – на том самом плато, где ожидали исхода поединка драконов. Мы ведь тоже не спали больше суток. Устроившись около крепко спавшего дракона, мы тоже уснули. Не знаю, как моим друзьям, а мне твердое ложе нисколько не мешало.
Проснувшись, я не стразу вспомнила, почему сплю под открытым небом, а не в обжитой и уютной пещере. Неподалеку горел костер, у которого хлопотала хозяйственная Мара.
- У нас сегодня не только выездной ночлег, но и выездной завтрак?
- Ты уже проснулась?
- Нет, сплю! И разговариваю с тобой во сне! Где Стирх?
- Его куда-то Фардор увел… Ты что кушать будешь? – поинтересовалась Мара, переворачивая жарящиеся на костре лепешки.
- А что, есть выбор? – хмыкнула я и ушла к ручью – умываться.
Завтракали мы вдвоем. Молча. Но во мне (да и в Мариной головке, уверена!) клокотали мысли по поводу вчерашних событий и грозились вот-вот вырваться наружу.
Я еще дожевывала последний кусок, когда Мара (она вообще клюет, как воробей) задумчиво произнесла:
- Если бы ты знала, Рута, как я вчера испугалась…
- Это когда? – проглотила я последние крошки.
- Когда Лепесток падал в море… У меня чуть сердце не остановилось…
- А как я испугалась… Когда увидела в твоих руках огненный шар! Белый! Я же помню, как ты говорила: пока шар зеленый или желтый, ты можешь его контролировать, а когда он белым становится – всё, поминай как звали! А тут гляжу – у тебя сразу белым полыхнуло! Я с перепугу и о драконах забыла. Ну, думаю, сейчас ка-ак шарахнет!..
- Чего-чего ты испугалась? – хитро прищурилась Мара, сделала едва уловимое движение пальчиками – и над ее ладонью закружилось белоснежное огненное «яблочко». – Вот этого шарика? Или этого? Или вот его?
Повинуясь мариным ладошкам, перед нами один за другим вспыхивали и гасли разноцветные огни. Потом с земли поднялся в воздух небольшой камень, завертелся вокруг своей оси… и вот уже у меня на коленях лежит идеальный мраморный шар, совершенно гладкий, блестящий и теплый. Виляя мое изумление, Мара расхохоталась:
- Рута, ты что, еще не поняла?! Я овладела своей силой! Теперь я – волшебница, настоящая, очень сильная! Конечно, мне еще надо много учиться, но теперь я все смогу! Ой, как это здорово! – И Мара снова засмеялась – счастливо, по-детски! Я никогда еще не видела ее такой. Ну вот, еще кому-то наше путешествие пошло на пользу.
Пока Мара делилась со мной радостью, проснулся Лепесток. Улыбнулся нам, расправил крылья, потянулся, как котенок…
- Как спалось Могучему Властителю Великой Страны Драконов? – с шутливой почтительностью в голосе спросила я.
- Великолепно – как это ни странно.
- Но почему это должно быть «странным»? – заметила наша рассудительная Мара. – Ты победил, все опасности и волнения уже позади.
- Думаешь? По-моему, всё еще только начинается, - ответил дракон. – Ведь у моего покойного дяди были не только противники, но и сторонники.
- «Покойный дядя»… - как бы между прочим повторила я. – Неплохо звучит, а? Слушай, дружище! – С риском поцарапать ладонь я потрепала Лепестка по голове, - Рядом с тобой ведь такие… такие гранды! Фардор – шикарный, сильный; Буз – не без странностей, но…; Бабушка Агг’ – сам знаешь, ее мудрости и житейского опыта не на один десяток ящеров хватит! Ну и мы тоже чего-то стоим, особенно теперь, когда Мара – о, ты же еще не знаешь главной новости! – когда Мара у нас стала настоящей волшебницей!
Мне, кажется, удалось удивить дракона!
- Да… - выдохнул он вместе со струйкой дыма. – В таком случае я бы поостерегся вставать на пути у будущей Великой Волшебницы!.. – вот только интересно: иронизировать Лепесток всегда любил или у меня подцепил эту «болячку»?
А наша «будущая великая» даже не смутилась. Восприняла все как должное. Кивнула так милостиво, мол, да-да, за эти слова вам пара грешков простится… быть может… а может, и нет…
- Так что тебе, по-моему, нечего бояться дядюшкиных сторонников, - подвела я итог. – С такой гвардией…
- Ты еще кое-кого забыла, - подмигнул мне Лепесток.
- Забыла? Ты, наверное, об этой… как ее… - мне было неловко произносить имя белобрысой драконицы. Куда легче Былов се списать на мою неспособность произнести Угадайкино имя.
- Нет, я не о сестрице Угг-д’-Арк. А вот нашу рыженькую подружку и ее приятелей я бы не стал сбрасывать со счетов.
Теперь пришел мой черед удивляться. Ничья. Так и запишем…
- Что? Ты имеешь в виду проказницу Хайре и остальную мелочь?!
- Ты всерьез рассчитываешь на их помощь? – поддержала меня и Мара.
- Конечно. Потому что они ой как на многое способны… Я даже думать не решаюсь, до какой степени простираются их способности. Знаете, девочки… Мне кажется, что в этих малышах собралась вся вековая мощь драконов – она еще дремлет, но уже начинает осторожно «прощупывать» окружающий ее мир. Во всяком случае, остатки магии на нашей земле они чувствуют, как никто другой. Да ты сама, Рута, с этим столкнулась! Кто, как не Хайре, привел тебя на Священную Поляну?
- Какую поляну? – не поняла Мара. Вот Мрак, я же за всей этой суетой с праздником и поединком не рассказала им со Стирхом о своей находке! Не потому что забыла или хотела утаить такую новость. Просто времени не было. В двух словах о таком не расскажешь.
- Ой, Марочка, я потом тебе всё покажу и объясню, ладно? – виноватой скороговоркой зачастила я. И тут же поспешила перевести разговор на чешуехвостых малявок. Лепесток – ему самому хотелось поделиться с нами по поводу мелочи – охотно поддержал мою игру.
- Да уж… А вспомните, как малыши поспевают всюду, что происходит или только намечается хоть сколько-нибудь важное или интересное событие! Честное слово, мне иной раз кажется, что у нас подрастает не шестеро малышей, а раза в три больше! И я не удивлюсь, если вскоре выяснится, что Хайре с приятелями умеют перемещаться не только в пространстве, а и во времени!
Я даже присвистнула. Мара спросила, нахмурив бровки:
- Ты что, всерьез так думаешь?
- Поживем – увидим, - философски подвел черту Лепесток.
Теперь, когда наш друг вступал в свои права, мы видели его редко. Он исчезал на рассвете, появлялся глубокой ночью – причем далеко не каждой. Прибывал он непременно в сопровождение Фардора или Буза, а через некоторое время к ним присоединился еще один молодой дракон. Он держался отстраненно, был очень серьезен. Но Лепесток шуток по этому поводу не воспринимал. Как-то Стирх, кивнув в сторону «новичка», толкнул в плечо друга:
- Что, Лепесток, личной охраной обзавелся?
- Да, - веско сказал новый повелитель драконов. А мне стало страшно: Стирх ведь не видел, как мгновенно вскинулся «новенький», и только взгляд Лепестка остановил его. Больше на тему телохранителя никто из нас не шутил.
Так что днем я оставалась в гордом одиночестве. Потому что Мара со Стирхом исчезали тоже. Маленькая волшебница уходила далеко в горы – подальше от обитаемых мест – и начинала практиковаться в магии. Она вспоминала то, чему учили ее в магической школе, снова проходила азы, закрепляла навыки…
- Понимаешь, Рута, - делилась она со мною, когда по вечерам мы сидели у костра, - это как плавать учиться. Пока не умеешь – страшно, глубины боишься, не доверяешь ей… А когда научился чувствовать воду, научишься плавать – не понимаешь, почему боялась. Понимаешь?
- Угу, - кивала я. – Хорошее сравнение. Доступное. Особенно если учесть, что я плавать так и не научилась и до сих пор панически боюсь воды!
Мара смущенно улыбалась, передергивала плечиками, пыталась перевести разговор в другое русло… Но хватало ее ненадолго. Не проходило и нескольких минут, как снова ее монолог начинал крутиться вокруг магии.
Впрочем, польза от проснувшихся Мариных способностей была несомненной даже для меня. Не приходилось, к примеру, самой разводить костер или просить о помощи в этом сложном деле кого-то из драконов. Маре было достаточно махнуть небрежно пальчиком в сторону сложенного в очаге хвороста – и веселый огонек вспыхивал и с аппетитом жевал хрустящее топливо.
А я… Я все чаще вспоминала Мосты. Какой ни убогой выглядела моя хижина, она была моим домом. Это было первое по-настоящему мое жилье. Я скучала по моей скрипучей двери, по привычному аптечному запаху, по моей любимой ступке в которой перетерла столько всего… Я даже по моим «конкуренткам соскучилась – без ссор с травницей и знахаркой жизнь была какой-то пресноватой. Вот им в Мостах без меня раздолье! Ну ничего, дорогуши, вот я вернусь, вот только вернусь я…
Сидеть в одиночестве возле пещеры было неуютно. И я тоже уходила бродяжничать. Мне не хватало степных просторов, но горы я успела полюбить. И хотела насмотреться на них вволю, пока не оставила их – быть может, навсегда.
Я бродила и уже знакомыми тропинками, и открывала дл себя новые переплетения каменных лабиринтов. Заблудиться я не боялась. Если я чувствовала, что заплутала, мне нужно было только зажмуриться и сделать несколько шагов – и я неизменно оказывалась на Священной Полянке. Кстати, а ведь ни Стирху, ни Маре я так пока о ней и не рассказала. И не горю желанием, если честно. Ну может у меня быть собственная маленькая тайна?!
Однажды мои неисповедимые пути-дорожки вывели меня к берегу, где несколько дней назад мы все с тревогой ожидали исхода поединка двух драконов. У края обрыва над морем стояла Угг’… Мрак, я так и не научилась выговаривать полное имя Угадайки!
Я не сразу ее заметила, а когда заметила, хотела тихонько уйти. Мне было неловко ее тревожить. Все-таки, как ни крути, а дружбы между нами не получится. С появлением в горах нашей компании рухнул ее мир, жизнь красавицы-дракона перестала быть простой и понятной. Ее отец поступил подло по отношению к Лепестку. Но ведь для самой Угадайки Черный дракон наверняка был заботливым и любящим отцом.
Я хотела, как уже сказала, уйти незаметно, но не успела. Угадайка, не оборачиваясь – как она почувствовала мое присутствие? – сказала:
- Не уходите, Рута. Мне нужно поговорить.
- Со мной? – очень «умно» отозвалась я.
- Я хотела говорить с кем-нибудь из вас, людей. Пожалуй, вы, Рута – это самый лучший вариант. Я каждый день прихожу сюда. Почему-то у меня была уверенность, что вы сюда еще вернетесь.
Вот именно… говорят, что преступники всегда возвращаются на место совершенного преступления. Вслух я этого не сказала – хоть тут ума у меня хватило. Вслух я сказала другое:
- А мне казалось, вы нас избегаете – после всего, что произошло.
Угадайка качнула головой:
- Да нет, я не вас избегаю. Я в эти дни вообще почти ни с кем не общаюсь. Мне хочется, рута, чтобы вы знали – и конкретно вы, и ваши друзья: у меня нет на вас ни злобы, ни обиды. Конечно, мне больно, что погиб мой отец. Я очень его любила. Но я стараюсь объективно воспринимать ситуацию.
Я вздохнула:
- А знаете, ни я, ни Стирх с Марой до конца не верили, что лепесток выстоит.
- Лепесток… - кажется. Угадайка чуть улыбнулась. – Я очень за него боялась. Он такой… Он мне очень понравился, с смой первой встречи. – А она, оказывается, романтичная натура! В самом деле, что я знаю об это молодой драконице? А она, продолжая глядеть куда-то в море, спросила: - Рута, а почему вы зовете Агг’-Арка Лепестком?
- Почему? – я тоже улыбнулась. – Видите ли, до недавнего времени мы вообще его никак не называло. Ну, дракон и дракон. Он-то в нашей деревне один был. Уже потом, когда путешествовали, дали ему имя. У него язык – как лепесток пламени. Вот так и вышло… Кстати, а его драконье имя что обозначает?
- «Агг’-Арк» - значит «частица вечного священного пламени». Так что, в общем, вы просто перевели его имя на свой, человеческий язык.
Мы помолчали. Потом Угадайка заговорила слова:
- Чем он сейчас занят?
Я чуть было не ляпнула: «Кто?» - но вовремя спохватилась. Как будто драконица могла спрашивать о Стирхе!
- Я мало вижу сейчас лепестка. Он почти ничего не рассказывает о своих делах. Наверное, сильно устает. И его всегда сопровождает кто-то – то Буз, то Фардор, а то какой-то не знакомый мне дракон. Думаю, - охрана – это была идея не Лепестка… не Агг’-Арка. – Я все-таки выговорила это!!! – вероятно, старшие драконы опасаются мести со стороны приверженцев Черно… вашего отца, Светлая.
- ему незачем бояться. С моей стороны ему ничего не грозит. Мстить я тоже не буду. Это просто не имеет смысла. Что же касается тех, кто поддерживал отца… надеюсь, моего влияния хватит, чтобы удержать их от неразумных поступков. И… Рута, как ты думаешь. Агг’-Арк сможет когда-нибудь перестать видеть во мне врага?
- Да ты что? – от неожиданности я тоже перешла на «ты». – Он никогда не считал… не видел… не думал о тебе плохо. Лишь бы ты когда-нибудь смогла его простить.
- Я стараюсь. Не скажу, что это легко. Спасибо вам, Рута. Мне очень был нужен этот разговор.
- Мне, кажется, тоже, - ответила я. Но меня уже никто не слушал…
